Да, год жила с кротом, ну и что? Считай – не поступила, на улице холодно, у него зерно, ну и очки носит, может быть подготовит к следующим абитуриентским розыгрышам. К тому же иногда он был действительно хорош. Кхм.. Как человек, разумеется.
Да с какой там жабой, смеетесь что ли! Два раза было-то. Полтора даже. И говорить не о чем. Давайте я вам лучше станцую, спою, расскажу стихи и мило-мило улыбнусь. Не ошибается лишь тот, кто не живет, оглянитесь назад и внимательно посмотрите на собственный путь – есть там крот да жаба? То-то же!
Я, если уж на то пошло, много повидала и многому научилась. Могу готовить зерновые, могу гляссе из тины, могу убираться и мыть посуду, только очень редко. Ну а в остальном я очень и очень вам подойду, не пожалеете, глядишь и сами чему-нибудь научитесь, хе-хе.
Вершочка еще немного помялась, но холодный взгляд дал ей понять, что собеседование окончено и надо уходить. Она натянула травяные трусики, оправила юбку колокольчиком из колокольчика и вышла, хлопнув дверью, разметав приличное количество земли и пыли.
Глядя себе под ноги и думая, куда-бы еще приткнуться, тихо буркнула ожидающей своей очереди Стрекозе, – Хренов импотент, дебил и сексист твой Мурашенька, не обломится, можешь даже и не заходить —. И уже стоя на гребне небольшой земной насыпи вокруг домика, крикнула вдогонку Стрекозе, приоткрывшей дверцу, — И интеллигент! —. Стрекоза дернулась, как будто получила кулаком по спине, и прошмыгнула внутрь. А Вершочка села на задницу и покатилась за ту сторону вала, прямо навстречу Муравьиному Льву, с любопытством взиравшего на нее снизу. Покатилась, стараясь, чтобы юбочка развивалась как можно задорнее. — Даже если сожрет, — думала Вершочка, — так может сначала…
Journal information