Малыш начал готовиться к спуску (или к подъему, тут уж точно не скажешь) на Землю, заодно пытаясь повнимательней все рассмотреть и запомнить. Попались ему на глаза зелененький неуклюжий прыгун, два толстых полосатых мохнатых овальчика, которые были семьей, по-видимому, еще какие-то мелкие живности. Такие они занятные, чего-то копошатся, играют в разные игры, бегая друг за другом или сидя в кружочке. Вместе добывают еду, готовят ее по-разному, кушают за веселой беседой, пьют что-то горячее. Затем отдыхают, спят. Еще они помогают друг другу строить домишки, собирать урожай, шить одежки, прокладывать тропинки.
Бывает — сидят в одиночестве, грустят немножко, нервничают, обижаются, злятся даже бывает. А также могут обозвать, стукнуть по голове, вывести из себя, обворовать, изменить, унизить, покалечить, накричать, трахнуть, грохнуть, закопать, выкопать, опять трахнуть.
Малыш плюнул смачным мгновенно застывшим болидом в сторону Земли. Плевок достигнет орбиты планеты, войдет в атмосферу, растает, смешается с облаками и прольется в каплях дождя на всех этих уродов, которые только и могут что поганить драгоценный дар радиации – Развитие. Залез обратно в свою скорлупку и тихонько сдох через несколько лунных месяцев. Нет, не от голода и жажды, комбинаторика вариантов работы желез и секреций позволяла ему выделять энергию из чего угодно, хоть из выцветшей тряпки на столбике, найденной неподалеку. Сдох он от тоски, от неуемного чувства несовершенства устройства мира вокруг него и неспособности повлиять на расстановку вещей даже в случае владения всем необходимым инструментарием. Малыш родился слишком рано, когда на Земле еще была биологическая активность. Поторопился. Вот потерпел бы немного, глядишь — и создал бы новую жизнь, добрую, понимающую, разумную с большой буквы «У» по своему подобию. Опять.
Journal information