Не виделись они, почитай, лет сто, поэтому обнимались долго и чувственно, вытирая нечаянно захлюпавшие носы о плечи друг друга. Затем первый достал обычный черный пластиковый пакет с испариной на тугих боках. Вытащил оттуда корюшку, палтуса, семгу слабосолёную, крабов камчатских, мойву и сайру, рыб, чьи имена напоминали ему о далекой родине. К рыбе достал несколько баллонов с разливным пильзенским. Удивительное дело – сколько бы они не пили и не ели, бросая плавники просто на пол, ни рыбы, ни пива не становилось меньше.
Второй к алкоголю был равнодушен и даже видел в нем зло. Но зато карманы его были полны различными сушенными травами, которые, если правильно смешать, то можно получить эффект впечатляющий. Впечатлений впечатывающий. Неплохим помощником был походный разборный кальян, требующий буквально секунды до приведения в боевую готовность. Третий не принес ничего, только пил, ел, курил, травил. А на утро жестоко страдал. Страдал, страдал, страдал! О чем любил потом трындеть всем подряд.
Но именно третий мог сделать любой день любого года теплым июньским за счет небольшого дара, доставшегося ему от долгих часов самоотречения и отречения от людской боли, грязи. Друзья подозревали, что, скорее всего, они сидели за этим столом непрерывно с момента появления этого стола и первого июньского теплого вечера много-много эонов назад. Когда пластиковых пакетов не было и в помине. Ну и ладно, все равно пока нет раствора, да и рубероид так лениво поднимать.
Journal information