Князь стукнул кружкой, требуя долива. Был уже изрядно весел он и нос его пылал аленьким цветком. Окинув заплывшим взглядом начальника стражи и служивого из дневной смены, продолжил:
— Вот берешь овечку какую или козу, нюхаешь и потом всю ночь ее на мочалки распугаешь в охотку. Так ка кажется, что краше ее нет на свете. Да что там овечку, хоть кого можно, лягушек даже. Утречком просто берешь шкурку да в печь бросаешь, чтобы никто из слуг не увидел безобразий твоих. Хрр-ха, Васька —, ткнул пальцем Князь в начальника стражи, — вот тебе тоже не помешает такой порошок, я видал твою женушку, изрядно над ней природа поизголялась. Небось, никогда не побаиваешься, что изменять будет, даже черт – и тот бы не клюнул, да?
Князь захрипел в приступе смеха и стал долбить себя по груди кулаком в перстнях. Потом еще долго рассказывал о подарках хана, какие они богатые и полезные, особенно составной лук и охотничьим прицелом, и шелковой тетивой. Однако интерес у начальника стражи и его подчиненного пропал, и они сидели, хмурили брови и белели костяшками сжатых кулаков под столом. Князь решил пойти до ветру, встал с лавки, споткнулся о валявшуюся на полу миску и растянулся на ковре. Тогда начальник стражи прыгнул коршуном, закатал князя в ковер и вместе со стражников отволок монаршую тушку в дальние комнаты. Там приделали князю нехитрый кляп из тряпицы, раздели донага и из найденного кожаного мешочка насыпали себе на ладошки по щепотке того чудесного порошка. Вдохнули и посмотрели на князя, вылупившего глаза в диком понимании дальнейших процессов. Переглянулись и сотворили себе по второй дорожке, все-таки княже не отличался редкой красотой.
Journal information