Так, каждый раз ковыряясь стрелой в зубах после обеда, дошел Чингиз-хан до территории, где сейчас вальяжно расположилась Армения и армяне. Вышла там у него великая битва, так жарко было на поле боя, что дымилось у его воинов все подряд. И у лошадок тоже. Это очень сильно отвлекало праармян, они опускали мечи и хихикали или обзывались на своем наречии обидно.
Тогда Чингиз-хан разозлился, разбудил своего самого сильного богатыря (отдыхал после ночной) и наказал ему, чтобы он всех, кто слишком сильно смеется, как следует отметелил. Праармяне как увидели сего богатыря, так давай смеяться еще пуще и кричать «вочхар, вочхар». Чингиз-хан не понял, поймал рукой ближайшего праарменина и спрашивает его, что это значит – «вочхар». А тот ему и говорит на чистом русском – баран это, баран, очень уж ваш богатырь кудряв и рожа у него глупая.
Отозвал тогда Чингиз-хан богатыря в сторонку и говорит ему — Слышь, кучерявый, надо что-то делать, они ведь бараном тебя называют, никого почета и респекта. Давай сделаем так – ты поймаешь барана, и будешь таскать его с собой, чтобы видели разницу.
На том и порешили, поймал богатырь барана, привязал его к плечу навроде шарфа и давай дальше метелить ворогов. Тут один праармянин прицелился точнехонько и как метнет копье прямо в шею богатырю. Копье то вошло в задницу бедного барашка, а вышло из горла. Снял тогда богатырь баран с шеи, взялся за древко и стал им окучивать направо и налево, только успевали праармяне подставлять мечи, чтобы отразить мощные удары. Буквально через полчаса на копье вместо туши образовался чистый фарш, размахивать которым – себя не уважать. Выбросил богатырь копье в костер и замахнулся кулачищами…
Но тут от костра послышался дивный запах, праармяне покидали оружие и помчались за приправами, кетчупом и лавашом. Чингиз-хан тоже унюхал дивный аромат, слез с коня, отогнал матюками от костра особо голодающих, и первым вкусил рубленого в клочья мясца. И так оно ему понравилось, что с тех пор хотя бы раз в неделю он будил богатыря, богатырь насаживал на копье барашка и лез драться с ним в специально подготовленную дружину с острыми как бритва мечами. А потом и мясорубку изобрели добрые испанцы, решившие, что если провернуть пальцы еретиков через подобие червячного механизма, то бог к ним быстрее снизойдет.
Этимология же названия «люля-кебаб» как раз идет от того случая с богатырем. Он навешал таки там всем люлей как бабам.
Journal information