Усмешка была адресована скорее самому себе, а не обстоятельству, при котором он оказался в одной номере с телом. Ведь не запрещено быть в одной постели с женой, пусть и немного мертвой, правда? Нет, не он ее убил, она наглоталась каких-то таблеток и все. Хотя он тоже виноват, да и она виновата. Или, скорее всего, виноват совершенно необъяснимая тяга женщин к штампу в паспорте, который иногда и убивает, как сейчас.
Макклауд очень любил женщин, женщины очень любили Макклауда. Он любил бескорыстно, беззаветно, всей своей бессмертной душой, полностью опустошая себя. Они – вроде тоже. Однако Макклаудова любовь жила пока не проиграет вальс Мендельсона. Странная штука, как только Макклауд ставит подпись в свидетельстве о браке, любовь исчезает совсем. Нет, не превращается в ненависть или во что-то еще такое же нехорошее, а просто улетучивается как сигаретный дым. Макклауд становится равнодушным чурбаком, полностью отдавая себе в этом отчет. И жить с нелюбимой – не собирается, о чем сразу и ставит ее в известность.
Заканчивается все по-разному, иногда мирно расходятся, иногда в ход идут угрозы, иногда – мольбы, а иногда вот как сейчас. А ведь могли бы прожить десятки лет в любви и спокойствии, и Маккалуд пошел бы искать следующую пару только после ее смерти. Он объяснял это каждой своей избраннице, указывал на то, что все может кончиться плохо, стоял на коленях, орал, доказывал, кидался посудой и остальными бытовыми ненужностями. Но ни одна не послушала его. Все девушки мечтали стать женой, приводили в пример своих замужних подруг, нередко в дело вступала и мама красавицы, некоторые другие родственники, стыдящие Макклауда и укоризненно качая головами в бигудях. Подписи было не избежать. Как и печального конца.
Макклауд спрыгнул с крыльца, скользнул вдоль домов в сторону вокзала, поймал такси и поехал на юг. Говорят, там водятся красивые и умные женщины. По крайней мере, слухи о таких ходят уже не одно столетие.
Journal information