Вот Продавец шаров. Споткнулся, снял шляпу, отвел глаза. А ведь вчера ночью хрипел как загнанная лошадь (одышка, никуда не деться от нее) и капал ей потом со лба прямо на лицо. Если доел пряничную звездочку утром — все забыл, Мэри очень наделась на это. А то с Адмиралом получилось не удобно, его звездочку стащил пес, и старый моряк, как оказалось, смог рассказать в мельчайших подробностях о том, в какой последовательности она сдергивает с него детали туалета и как резво плюхается перед ним на коленки Разносчику газет. С которым, впрочем, она тоже три недели назад…
Где же восточный ветер? Скоро в этом чертовом городе совсем не станется не оприходованных ею мужчин определённого класса. Ее так называемое «хобби» выматывало, спать приходилось по три часа, а то и вовсе не смыкать глаз несколько ночей подряд. Еще болели пальчики, которым приходилось трудиться больше. И язык, болел язык, которому постоянно приходилось смачивать…
Мэри дошла до дома номер семнадцать по Вишневой улице, поднялась по лестнице, ввалилась в комнату и устало присела на кучу нескладно наваленного драпа, сатина, хлопка, уже раскроенных по лекалам. Сегодня ей надо дошить три пары брюк, мерки которым она снимала по ночам. Затем генеральная примерка и все — положит их в почтовые ящики. И Продавец шаров, Адмирал и Разносчик шаров наконец-то обретут НОРМАЛЬНЫЕ штаны, а не то дерьмо, что на них сейчас. Мэри терпеть этого не могла.
Journal information