Артур Дмитриев

— А вот это, по-моему, называется «человечность»! — рявкнул Санта, аккуратно, но сильно прикладывая кожаный ремень вдоль широкой волосатой задницы Оленя, который вздрогнул, покосился карим омутом. Это уже восьмой удар и Санта, похоже, останавливаться не собирался.



— Теперь же я заложу в тебя Веру, Надежду и Любовь, хороший мой! —. Санта провел небольшую серию ударов поменьше, выбирая еще не тронутые участки, за что был одарен благодарственным тихим ударом копыта в промежность. Встав и закатав рукава, Санта дал понять, что попытка искусственного внедрения доброго и вечного трудна, но определенный результат достигнут.

( Collapse )