Ученье, Свет!
Жену Игоря Курчатова, Марину, на каждой вечеринке окружали подруги и с придыханием, с малой толикой чистой женской зависти наперебой шептали, что у нее удивительный супруг, такой…, такой…, словами не описать, но он как будто просто светится изнутри!
Маленький мальчик сидел у батареи, где сушились галоши и валенки, и горько плакал, повторяя в мокрый кулачок «Сука, сука, сука, сука…». Чья-то мама подошла неслышно, подняла и прижала к себе хныкающий и дрожащий комочек — новогодний утренник, все веселятся, мальчугану нужно хоть немного поддержки. «Что же ты плачешь, мальчик, что случилось» — спросила добрая женщина. «Сука, я им покажу — от осинки не родится апельсинка, сука, сука, сука…» — с новой силой запричитал конопатый малыш. «Хорошо, хорошо..» — пролепетала удивленная и обескураженная дама, — «Давай найдем твоих родителей, как тебя зовут?» «Ванька Мичурин я» — сказал мальчик и сильно-сильно обнял ее за шею.
Собаки Павлова были настолько умными, что жрать хотели только тогда, когда звоночек звонИт, а не звОнит.
( Collapse )
Маленький мальчик сидел у батареи, где сушились галоши и валенки, и горько плакал, повторяя в мокрый кулачок «Сука, сука, сука, сука…». Чья-то мама подошла неслышно, подняла и прижала к себе хныкающий и дрожащий комочек — новогодний утренник, все веселятся, мальчугану нужно хоть немного поддержки. «Что же ты плачешь, мальчик, что случилось» — спросила добрая женщина. «Сука, я им покажу — от осинки не родится апельсинка, сука, сука, сука…» — с новой силой запричитал конопатый малыш. «Хорошо, хорошо..» — пролепетала удивленная и обескураженная дама, — «Давай найдем твоих родителей, как тебя зовут?» «Ванька Мичурин я» — сказал мальчик и сильно-сильно обнял ее за шею.
Собаки Павлова были настолько умными, что жрать хотели только тогда, когда звоночек звонИт, а не звОнит.
( Collapse )
