Ходили в один садик, в один класс, по вечерам он катал ее на качелях во дворе и на велосипеде, а она плела ему веночки из одуванчиков и устраивала секретки в земле, закрытые стеклышками, их обязательно нужно было отыскать, а там лежали лепестки цветов или красивая крышка от бутылки. После школы Вадим поступил в автотранспортный техникум, откуда ушел в автороту, Дашенька закончила пединститут, дождалась его из армии, и они поженились. Родители Вадима съехали на квартиру к бабушке в двух кварталах, молодые сделали ремонт и укатили в свадебное путешествие на три недели в Красноусольский санаторий.
Сломав там кровать и раскладушку, счастливые и загорелые, выскочив из такси, забрав чемоданы и за руку, в три прыжка, одолев лестничный пролет, влетели в квартиру. В спальне на кровати, его, Вадима кровати, сидел тесть, пил чай и смотрел его, Вадима телевизор. В стене красовалась аккуратная арка, через которую виднелась спальня новоявленных мамы и папы со стороны жены. Пока Вадим и Дашенька исследовали друг друга вдоль, поперек и изнутри, тесть отбил штукатурку со стены, соединяющей их квартиры, разобрал обрешетку, стены в тех домах были деревянные, и сделал арочку.
— Это что за *******, ********** в рот? — спросил Вадим по-простому, по-шоферски. — Ну мы же теперь одна семья, — ответил тесть, улыбаясь и не забывая откусывать свежих вафель, судя по запаху, тянущемуся из кухни Вадима, пекущихся там с помощью тещи, — будем жить общим домом, решать все проблемы. Вадим взял его за подтяжки и накаченной на множественных перебортовках ГАЗ-66 рукой швырнул через арку на флисовый диван обратно в их квартиру. Прошел на кухню, взял под руки тещу и вместе вафельницей отправил к мужу. Затем они вместе с Дашенькой подвинули старенький сервант с подаренной на свадьбу посудой, закрыв им арку.
Через полчаса в сервант постучал тесть и предложил партейку в шахматы. Теща четыре раза орала в ДВП задней стенки, звала ужинать. И Вадим с Дашенькой поняли, что им надо делать. Трахаться. Трахаться так, как они никогда не трахались, чтобы дрожали стены, тряслась люстра, в округе подвывали собаки и крестились, позабывшись, двумя перстами пенсионерки. Этому делу они уделяли каждую свободную минутку на протяжении двух дней, а на третий раздался звонок в дверь. Вадим открыл. За дверью стоял тесть и два рабочих. Они заделали арку, заштукатурили как положено, оббили стену звукоизоляционной пленкой, обшили сверху гипсокартоном и заново поклеили красивые обои того же рисунка, что был раньше.
Ближе к ночи Вадим вышел курить на улицу последнюю сигарету перед сном. Тесть сидел на скамейке, прогуливал мелкую дворняжку, жила у них лет десять. — Знаешь, мы бы ни за что не заделали бы арку, вы бы со временем смирились и приняли бы нас, — наблюдая за дворнягой, с остервенением трущейся о ногу Вадима, сказал тесть, — Секс вещь нормальная и обычная по молодости. Но доченька так ужасно и громко чавкает, нам, интеллигентам в втором поколении, это как пенопластом по стеклу.
Journal information