Задремав в такси, проснулся давно забытой песенки счастливого посткоммунизма. Валерий Леонтьев надрывно звал Маргариту, крича все это в открытое окно эфира радио "Дача". Мечтательно и я себя представил на даче, возлежащим в кресле-качалке, жадно втягивая последние теплые вечера, заботливо укрытым теплым пледом. Укрытым собственными руками ибо что это за вечер на даче, где есть еще кто-нибудь, это не дача уже, а какой-то бедлам.
Так вот, лежу я в кресле-качалке, разумеется, покачиваюсь, из старого транзистора доносится Валерий Яковлевич, наверняка одетый в какую-нибудь сеточку. "Маргарита! Окно открыто и ты это знаешь!" — мурлыкаю я этак игриво, одновременно удивленно про себя замечая, зачем я вообще зову пиццу и коктейль, я на даче же, нет здесь ни того, ни другого. Вот через пару деньков, как станет совсем прохладно, на окнах по утру начнет появляться конденсат от перепада температур внутри и снаружи, приеду я в город, прямиком в фирму Мир, в Темабар, закажу там в обход меню хорошую Маргариту. Такую, что не сбежит от меня никогда и мне не надо будет по ней так стенать.
И текилки туда побольше, поменьше ликеру, лимон можно вообще не выжимать. Не Маргарита это уже да и ладно, мне, старичку, дачному мухомору, простительно. А там, в этом Темабаре, какая-нибудь вечеринка студенческая, горячо так, музыка. Какая-нибудь вертихвостка, озорно подмигнет, сдернет меня с барной стойки рукой требовательной, закружит в танце, потом как бы споткнувшись, прильнет и чмокнет в седую щетину. Тут я и проснусь в своем кресле, продрогнув под пледом, переберусь в спальню, зажгу электрокамин и опять задремлю, теперь уже мечтая о другой Маргарите, обжигающей, прямо из печи, пицце. Жалко, что дачи-то у меня нет.
