— Я заснул и проснулся в полнейшем тумане. Не помню, ни как оказался на этом дереве, ни сколько проспал, ни почему мне так тревожно. Туман очень плотный, я даже не видел ствола дерева за мной. Ветка на вид хрупкая, тоньше моего тела. Лежал не шевелясь до тех пор, пока остро не захотелось пить. Решил замерить хвостом — далеко ли до земли. Раскрутил один виток и опустил хвост, потом еще один виток, потом еще один. Осталось всего два оборота, я отчетливо понимал, что вес той части, что висит, уже приличный, после следующего витка я уже не смогу забраться на ветку, меня утянет вниз. Поэтому собрался обратно и постарался опять заснуть, чтобы не расходовать энергию. Открыв глаза через некоторое время, увидел, что туман рассеялся, и я вешу над рекой. Если бы упал, то ничего страшного не случилось бы, но неизвестность — вот тот яд, что отравляет твой разум, туман, безобидный туман лишил меня информации. Поэтому беги, Маугли, к тем, кого считаешь своим народом, пока не попробуешь, не поймешь, так и будешь мучиться и переживать несуществующие обиды и даже смерти.
—Если я пойду к людям, я уже точно не вернусь. Не важно, будет там плохо или хорошо, там все будет по-другому, там огонь и ножи, там те, кто сможет со мной говорить, хоть мы и не будем понимать друг друга.
— Ты не знаешь этого, Маугли, это только твои предположения. Ты сейчас в точно таком же положении, как я тогда на ветке, только вместо хвоста у тебя свесилась твоя голова, полная тяжеленными мыслями, мыслями, которые не дадут тебе вернуться. Хочешь узнать, почему ты не идешь, а заводишь этот разговор в десятый раз?
— Нет. Если я узнаю, что меня держит, то это будет той точкой невозврата. И еще одна загадка, не открытая сейчас — невозврата обратно в лес или невозврата к этому разговору и желанию уйти к людям.
— Думаешь, туман пройдет, и ты увидишь землю, тупая лысая обезьяна? Нет, у вас, у людей, слишком много мозгов, чтобы пытаться разрешить любую проблему в голове. Каждая клетка, каждая извилина выступает со своим монологом, который диссонирует с остальными, которые тоже, в общем-то, не пришли к единому мнению. Именно поэтому вы и придумали ножи, чтобы резать друг друга и огонь, чтобы сжигать жилища противника. Давай так — завтра не пойдешь к людям, не почувствуешь все на свой тонкой шкуре, а будешь все также сидеть, страдать и ныть — я тебя сожру.
Между раззявленных колен мелькала угловатая головка с беспорядочно понатыканными пучками жестких волос, двигающихся не только по траектории качания черепа, но и по черепу. Как маленькие бездомные гусеницы. Принцесса изредка приподнимала голову, натыкалась на эту линялую щетку, видневшиеся за ней…
