Всем известно, что Чингисхан любил ЗАЛОЖИТЬ ЗА ВОРОТНИК. То есть, НАПОДДАТЬ. Проще говоря — ХРЯПНУТЬ. Ну, в общем, ДЕРНУТЬ, БАЦНУТЬ, ВЗДРОГНУТЬ, ВМАЗАТЬ, ВРЕЗАТЬ, ГЕПНУТЬ, ДЕРБАЛЫЗНУТЬ, ДЕРБАНУТЬ, ЗАЛИТЬ ЗЕНКИ, КИРНУТЬ, КЛЮКНУТЬ, ПРИЧАСТИТЬСЯ, ПРОПУСТИТЬ ПО МАХОНЬКОЙ, ТРЕСНУТЬ, ТЯПНУТЬ, ХАПНУТЬ, ХЛОПНУТЬ, ЧЕКАЛДЫКНУТЬ, ШАРАХНУТЬ, ШВАРКНУТЬ, ШИБАНУТЬ, ШЛЕПНУТЬ, НАКАТИТ, ЗАКИНУТЬ, НАВЕРНУТЬ, УСУГУБИТЬ, и в тоже время — ПОПРАВИТЬ ЗДОРОВЬЕ.
Делал он это часто и довольно непринужденно, во время завтрака, во время битвы, во время долгих переходов, во время секса с какой-нибудь крепкобедерной полонянкой, во время принимания душа (как осеннего, так весеннего), во время разглядывания горизонтов будущей империи, во время сна и во время тяжких дум о принципах дуализма в будущей европейской философии.
Сначала это выглядело забавно, даже немного весело, все вокруг радовались хорошему настроению Чингисхана, но потом, со временем, начали проявляться и побочные эффекты, которые были уже не столь позитивны. Во время завтрака у Чингисхана не всегда появлялся аппетит, во время битвы он мог запеть не воодушевляющую песню, а наоборот, что-нибудь из Сплина или Тани Булановой, во время долгих переходов его приходилось то и дело поднимать с землицы русской и усажывать обратно, во время секса с крепкобедренной полонянкой, полонянка иногда начинала гнусно обзываться и что-то намекать на возраст, во время принимания душа (как осеннего, так и весеннего) Чингисхан забывал помыть самое главное – саблю, во время разглядывания горизонтов будущей империи смотрел не на запад, а на крепкобедрую полонянку, во время сна извергал аки лев завтрак, во время тяжких дум о принципах дуализма будущей европейской философии пускал сопельки то из левой ноздри, то из правой, что, впрочем, не противоречило принципам дуализма будущего европейской философии.
И как-то это все надоело окружающим, солдаты начали неуважать и показывать средний палец в ответ на приказы, крепкобедрая полонянка сама запила, родной конь, которого Чингисхан помнил еще маленьким кутенком ( это очень странно, на самом деле, кони не бывают кутятами, но других воспоминаний у Чингисхана не было, одни сплошные кутята) постоянно ржал "Иго-го-го-голик!" и сбрасывал в самых неудобных для лежания местах вроде луж, репейника или башкирских курортов.
Это не очень нравилось Чингисхану, и он начал подливать и коню. Однажды они вместе так нахрюкались, что заснули в обнимку. Проснувшись, Чингисхан обнаружил, что лежит у коня под пузом и натурально сосет.Не вынимая изо рта, сделал два открытия — конь, которого он знал еще кутенком, оказался лошадкой, и это довольно такие вкусно. Конь же, тяжело открыв один глаз, чуть не убив хозяина перегаром, прошептал — "Это еще и бухать можно, был у меня один жеребец, так не оттянуть за гриву. Только мне не давай, будет похоже на автоканнибализм". Так появился кумыс.
