Айболит долго выбирал позицию, рассматривая и проход между домами, откуда был наибольший обзор, но за то нигде не спрячешься, и палисадник с калиной, переваливающейся через забор. Но выбрал все-таки навес перед входом в книжный магазин, так его не будет видно сверху.
Важно чтобы солнце осталось за спиной, будет трудно прицелиться иначе. Сев на раскладной стульчик, доктор принялся ждать, время от времени выглядывая из-под козырька в безоблачное небо и прислушиваясь к чему-то. Вот, наконец-то! Где-то на востоке появился неясный гул, вроде того, когда бью хлопушкой по ковру. С каждой секундой гул нарастал и его уже можно было разделить на составляющие, угадывался ход вала, шлепанье плоскостей о воздух.
Айболит встал со стульчика, вытащил из потертого армейского рюкзака старый стингер с, подарили в Африке за спасенных акулят, выискал точку на горизонте и не спеша прицелился. Точка из темной стала приобретать очертания большого вертолета голубоватого оттенка.
Легким, плавным движением пальца, все прямо как во времена Иностранного Легиона, доктор выпустил ракету по вертолету, сразу заметавшемуся в небе. Яркая вспышка взорвавшегося бака и хрустящие осколки посыпались вниз, втыкаясь или отскакивая от брусчатки мостовой. Айболит выкинул стингер в мусорный бак, собрал стульчик, положил его в рюкзак и с довольной улыбкой пошел домой. Пятьсот эскимо сгорели в праведном пламени, а детишки, эти маленькие вездесущие сорванцы, спасены от ангины.
Между раззявленных колен мелькала угловатая головка с беспорядочно понатыканными пучками жестких волос, двигающихся не только по траектории качания черепа, но и по черепу. Как маленькие бездомные гусеницы. Принцесса изредка приподнимала голову, натыкалась на эту линялую щетку, видневшиеся за ней…
