Дель-fin

Разговаривал недавно с  самой необыкновенной девушкой на планете о грусти и как с этой грустью бороться доступными методами в рамках уголовного кодекса и без конфликта с собственной совестью. Главное, к чему мы пришли — нужно взять и выкинуть в форточку все диски Дельфина. Просто взять и выкинуть, не пытаться прослушать в последний раз, а так замахнуться от плеча и швырнуть. 

Если вы ответственный, то, конечно, сперва выйдете вниз и огородите место вероятного падения сплющенного в пластик члена группы «Мальчишник» красной лентой с надписью «Бегите, глупцы!», если не примите мер предосторожности, то выкинете и так, самое страшное, что может случиться — их подберет какой-нибудь вполне счастливый человек, придет домой, воткнет в проигрыватель и станет еще одним меланхоликом с легким оттенком флегматичности, заваривать будет утром чай из пакетиков, в которые предварительно положит собранную за веселые годы, накопившуюся, неизрасходованную тоску. 

Метод споткнулся лишь о такую штуку как элементарная логика не совсем адекватных скучной реальности людей вроде меня и ее. Дельфин же по природе своей животное, подумали отчего-то мы, и летать категорически не может, где вы видели летающих дельфинов, ну немного выпрыгивают из воды, хвостиком этак повертят, попищат по-своему какие-нибудь матерные слова, они же умные как люди, а люди постоянно матерятся. И все, никакого полета. 

Но тут ее озарило, ни больше, ни меньше, озарило, окатило, обветрило, да, данное открытие в зоологии и филологии достойно если не нобелевки по математике, то бурных, преходящих в громкие хлопки системы «рука-лицо», аплодисменты. Дельфин, говорит она, летать все-таки может, но только в том случае, если он «млеколетающее». Божечки, я чуть не расплакался от радости (капец, если честно, люди странные, правильно их комары жрут).

После этого грусть тут же убежала, в страхе побоявшись, что и ее могут как-нибудь подобно извратить в угоду личным нуждам двух этих слововандалов. Спрятались и диски Дельфина, не могу найти, кстати, кроме одного в дисководе, с которого все и началось. 

Теперь, как только уровень дофамина начинает снижаться, я вспоминаю этого «млеколетающего» Дельфина, представляю, как Андрей Лысиков в свои сегодняшние сорок пять прикладывается к бутылке молока вместо герыча и летит в форточку, укоризненно на меня поглядыая. 

Надо заметить, ради справедливости, последний альбом у него не такой уж деструктивный и не после каждого трека хочется подойти к подоконнику, поставить на него утюг, лечь рядом, так, чтобы утюг был над твоей головой, и тихонько потянуть шнур. Есть и мажорные вещи, если считать мажором звуки безысходности застрявшей кошки втрубе.

Если у вас есть подобные проблемы, обращайтесь, я ей передам, она точно что-нибудь придумает. Слова лечат, поверьте.