Заключительные два тома собрания сочинений Проспера Мериме подарили мне удивительное наслаждение, божественное, яркое, как тысяча...Ну как сотня, вернее. Или даже десяток. Ну половинка одного, да. Четверть. может еще меньше. Начнем с тома третьего, по порядку.
К этому тому Мериме вырос в моих глазах от детских рассказиков и стихов, переложений цыганских песен и необдуманного романтизма до глубоких вещей, которые заставляют хоть немного отложить книгу и подумать. Подумать о том, что, может быть, пора встать и покушать или посидеть в интернете, а то так хочется спать, а спать нельзя, так всю жизнь проспишь, как говорила моя нэнэйка. Впрочем, это я слишком жестоко, тут действительно есть пар-тройка вещиц, достойных внимания если не в целом, то выдергиванием абзацев. Например, очень порадовало его отношение к врачам и противопоставляя их священникам, он тщательно выписывал насаждаемые последними предрассудки как то – в больницах плохо и там вместо лечения можно подхватить еще что-нибудь. Это живо до сих пор, между прочим. Да и врачи у него все хорошие, рекомендуют перед обедом для пищеварения принять граммов сто, а после обеда обязательно коньячку, иначе все пропало, болезни и все такое. Ну как хорошие, от женской истерии прописывают побои, один там хвастается, что два десятка баб так вылечил в деревне и все счастливы. Я немного сомневаюсь, пусть ответят современные врачи, у них больше опыта.
Несмотря на проявившийся некоторый здравый смысл, сам автор, как я упомняул выше, все же находится в темноте относительно женского пола, он ему не доверяет и в каждом произведении в той или иной степени жаждет в эпилоге вывести основную причину зла, причину неискоренимую и глобальную – женщины. Да, говорит нам товарищ Проспер, женщины подспудно всегда стремятся к добру, даже совершая зло. Особенно у них вреден один важный орган, дарующий как печаль, так и несравненные ласки. Он перефразировал одно выражение и написал его так — «Дорога в ад вымощена женскими языками». Об этом хотелось бы подискутировать, я не вполне разделяю эту его точку зрения, хотя доля рационального зерна тут есть, стоит только убрать определение пола. Чтобы как-то смягчить этот свой выпад, Проспер приводит цитату Паллада – «Всякая женщина — зло. Но дважды бывает хорошей — или на ложе любви, или на смертном одре». Думаю, что ему не совсем удалось таким образом вернуть женское расположение. Еще можно процитировать Ницше и его высказывание про кнут, но не будем усугублять, все-таки, в общем, этот том про любовь, а какая любовь может быть без женщин? Да знаю, знаю, может, оказывается, но тогда еще не было группы Куин и Филиппа Киркорова.
Но не все, далеко не все эти чертовки именно чертовки, есть и предельно хорошенькие, которым прощаются все грехи, даже вымышленные. Такая женщина может быть и должна быть красивой по-настоящему, всамделишно, трушно, внешность ее должна соответствовать тридцати «если» — десяти прилагательным, характеризующим три части ее тела. Например, черные — глаза, ресницы, брови, тонкие — пальцы, губы, волосы. Ну и так далее. Вернее, далее автор спотыкается и мямлит. Все это тоже спорно, но кому-то подойдет, правда же? Не мне, но хоть кому-то, кто еще неравнодушен?
Так чем же этот том меня так раззадорил и удовлетворил? А тем, что на страницах встречаются всякие словечки, от которых, почему-то, по телу бежит приятная дрожь. Они почти забыты, выведены из вокабуляра современника, стерты в порошок старыми губами ушедших поколений. «Скандализирована» - м, как вам? Я аж подпрыгнул и катал это слово во рту несколько минут. Помните, я говорил о таких словах, шершавых и раздражающих язык до приятного покалывания. Не помните? Ну и бог с вами (бога нет). Или такие выражения как «мне исполнится сорок лет и я буду уже бабушкой». Посмотрел бы он сейчас на некоторых сорокалетних теток, подавился бы слюной своей французской.
Неплохо проходится по колдунам и мошенникам, которые есть одно и тоже, их сразу можно узнать по выражению тупости и хитрости одновременно, иногда это принимают за одухотворенность, но стоит только внимательно присмотреться, как пелена спадает. Таких нужно тащить в полицию, конечно же. Или на битву экстрасенсов на ТНТ для пущего позора.
Любопытных вещей действительно много, что стоит удручающая история про Кармен или мистический литовский медведь, списанный, по-видимому, с многих народных преданий про волколаков и оборотней. Очень хорош рассказ, серьезно, неплохой триллер по нему с элементами эротики можно забабхать. И, конечно же, леденящая душу история о том, как мужик влюбился в собственную дочь и натворил всяких делов, пока она его не кокнула.
Вообще третий том показателен как пример того, что и писатель живший в другом веке, мог сознательно играть на хайпе, вытаскивая сюжеты, которые не оставляют равнодушными и применяя такие обороты, которые выдернут хейтеров с дивана и заставят их идти сжигать книги или кричать обидные слова. Этим и зацепил том — тем, что Проспер не оставляет поля для вероятностей, четко очерчивая мнения, пусть полярные, ну и что.
Ну а том четвертые подарил наслаждение тем, что я его вовсе не стал читать, там одни пьесы, а пьесы я читать ненавижу.
Между раззявленных колен мелькала угловатая головка с беспорядочно понатыканными пучками жестких волос, двигающихся не только по траектории качания черепа, но и по черепу. Как маленькие бездомные гусеницы. Принцесса изредка приподнимала голову, натыкалась на эту линялую щетку, видневшиеся за ней…
