В первом классе я впервые попал в Москву. Огромный город, в несколько раз больше моей родной Уфы, автоматы с Пепси, мороженое на палочке, куча людей всех цветов кожи. И огромное множество иномарок. "Деда, деда, а это что?" - спрашивал я, подбегая к очередному неведомому стальному зверю. "Это Мерседес". "Мерседес" - повторял я с придыханием, -"А вот это, вот это что?". "А это - Вольво!". "Вольво" - шептал я, прилипая к боковому стеклу и пытаясь через него впитать внутренности машины с красными дипломатическими номерными знаками. Я и не знал, что автомобильная диаспора такая широкая, в Уфе из иномарок были только тяжелые кривоколесые грузовики Татра и автобусы Экарус.
За последние пять лет благодаря мудрой и дальновидной политике из страны ушел Форд, перестав продавать здесь седаны, ушли Митцубиси, перестав продавать здесь джипы, ушел Дженерал Моторс, вообще свернув производство. И более полутора тысяч иностранных компаний свернули деятельность на территории России ибо инвестиционный и вообще человеческий климат здесь настолько любвеобилен и жарок, что в этих объятьях можно задохнуться.
И вот сижу я, старенький, возле камина на даче, куда внуки подкладывают валежник, который теперь уже нужно покупать. Я им говорю - "А еще были машины Мазда!". "Да не, не может быть такого названия!" - кричат они мне, — "есть только Лада Императорус и Урал!". А я тихонько смеюсь в седые усы и достаю сохраненные от тайной службы вкладыши в жевачки Турбо, предварительно попросив мелюзгу задернуть шторы.
