Уфимцы

Джойсовских «Дублинцев» можно было бы назвать и так, это стандартная повесть временных лет, широчайше распространенная в Европе, переходящей из одного века в следующий. Мопассан, Гессе, Чехов писали заметки о горожанах, трущихся рядом с ними, текстовые открытки, с помощью которых можно было явственно увидеть, что люди и изменения в них под влиянием тех или иных обстоятельств одинаковы на всех континентах, они, в ответ, тоже смотрят на вас, не любя, не прощаясь, не узнавая. Социальные сети, где можно оставить комментарии только обсуждая эти посты с соседкой. Люди, как бы им не хотелось чувствовать свою уникальность и неповторимость, все же в той же мере зависят от поступков окружающих, в коей – от своих решений. 

Ежедневные разочарования детства, безрассудность юности, неразборчивость молодости, алкоголизм зрелости, неловкая неуместность старости — Джойс вытаскивает по одной знаковой черте каждого возраста, тыкая ими не больно, но достаточно чувствительно. Вместо чая – горячий виски, место кофе – портер, вместо смеха – слезы, вместо любви – сожаление, вместо материнской ласки – упреки — огни большого города горят только так. От подобной тоски может спасти семейная жизнь, еще один крест, перечеркивающий остальные. Ты несешь его безропотно,  в один момент чувствуешь, что становится невыносимо – и тут появляются дети. Боже.

А еще танцы. Танцы и смерть. Смертельные танцы или танцующая смерть, тут уж как кому повезет. Джойс только некоторых героев доводит до развязки, остальным приходится мучиться по ту сторону последней главы рассказа, заставляя читателя облегченно или обиженно вздохнуть. Если вам эти рассказы покажутся мрачными, то только потому, что вы никогда не хотели посмотреть прохожим в глаза. Попробуйте сегодня же, сейчас, не выбирая, просто идите и впивайтесь в эти карие, черные, голубые и зеленые расплавленные стекляшки. Одна улыбка из десяти.