Это удивительное состояние может подпитываться из разных источников или разных граней одного источника. Не нужна никакая искра, повод, сильный толчок. Достаточно маленького впрыска частички памяти, как она быстро обретает свою полную силу, захватывая горизонт, высылая авангарды и арьергарды, останавливающие другие эмоции на стадии зачатия.
Тоска как рычаг мотивации может сделать так, что человек, бросающий курить, станет вместо одной пачки в два дня сжигать в своих легких 50 сигарет каждые 24 часа. Человек, который не пил водку лет шесть примерно, проходя мимо магазина, купит пол-литровый стеклянный сосуд и будет опорожнять его бодрыми глотками, напрочь игнорируя вкусовые качества продукта и неповторимый букет, набранный напитком посреди солнечного лета в яркой желтизне колосьев. Как элемент стимулирования экономики страны, конкретно подсевшей на акцизы — это просто здорово!
Тоска умеет менять человека полностью. Абсолютная трансформации личности из весельчака-балагура в сосредоченного скучнягу, сидящего внутри пустоты своей головы. Не просто сидящего, а создавшего из нее (пустоты, не головы, конечно же) хрупкий, но с действительной массой, зорб. Этот зорб катается по всему телу, сминая все позитивное в брикеты, становящиеся материалом для топки энтропии.
Тоска настолько приятна естеству и понятна, что ее можно виртуально материализовать (вот только не надо!) в виде хорошего выдуманного друга. Дать ему несмешное имя, кормить грустью, иногда мыть его запутанную гриву слезами, подковывать копытца гвоздями, проникающими в сердце. Он верен, он знает только тебя, его глаза как зеркала, он не способен на боль, потому что он и сам есть боль. Однако надо знать меру в кормежке. Иначе займет этот выдуманный друг всего тебя. И тогда ты станешь его выдуманным другом.
Тоска как фильтр, репродуцирующийся самостоятельно на всякие мрачные штуки, делая их не мрачными. Братья Карамазовы становятся тремя поросятами с их придуманными проблемами. Особенно младший. Тошнота, описанная человеком почти в центре Парижа, начинает казаться лишь рекламой общественных библиотек. Да что может быть мрачней Тоски? Даже песни Земфиры, Пинк и Ника Кейва — лишь саундрек к мультикам.
Тоска — продуктивный способ сбросит вес. Любой. Нужный, ненужный, не свой. Качество Тоски, конечно, имеет значение для степени интенсивности. Легкая Она – ну сбросите граммов 300. А хорошая, качественная Тоска способна съесть десяток кило за месяц (сюда же относится и массовая доля серого вещества, но не помню процентную составляющую).
И (наконец-то, а то тоскливо уже) Тоска всегда, слышите, абсолютно всегда отвечает вам взаимностью. Она сидит и ждет, когда вы ее вспомните. Отклик – 0 миллисекунд.
Да конечно все это ерунда. Написал чушь непотребную. Сам-то ведь сейчас пойду в кроватку, где ждет меня … Тоска, все правильно (еще одно полезное свойство – Она может принимать любую форму, сейчас, например, она будет большим и теплым одеялом, сотканным из ненависти к себе и желании сжечь некоторых музыкальных артистов, абсолютно ничего не знающих о нежности).
Поэтому нужна картина. Триптих, конечно (я не признаю картины, если они не триптих, совсем обленились уже). Сюжет первый — человек сидит на кухне, пьет чай с печенькой, на окошке сидит котейка и грызет кактус. Тоска в виде удобных тапочек греет ноги. Сюжет второй — человек лежит в ванне. Нежелтая уточка, немного пены. Тоска висит на гусаке крана мочалкой. И третья часть — человек идет по улице, а Тоска везде в виде нейтрино (хотя мне кажется, ни один художник не сможет нарисовать нейтрино, это же глупо), уже долетевшая от нашей Звезды и опадающая вездесущим дождем.
Journal information