2. В первый раз я получил сотрясение мозга в уютных домашних условиях. В коридоре мы повесили турник, что бы бестолочь, какой я рос тогда (впрочем, ничего в этом плане и не изменилось) могла хоть немного вытравить наружу бушующий внутренний яростный вихрь, приводивший в упадок все вокруг. Крутил я на этом турнике всевозможные штуки как твоя обезьяна. Без продыху мозолил ручки и другие части тела. Елозил, егозил, чертыхался. И вот однажды, вися вниз головой зацепившись за него коленями, вдруг подумал – а что, собственно будет, если я ножки-то свои разогну. Разогнул. Очнулся поздно вечером, через несколько часов. Надо мной сидела и плакала сестренка, омывая мое бренное тщедушное тельце солеными теплыми каплями любви. Чмоке, Наташенька!)
3. В первый раз получил единицу в первом классе, сидя за первой партой, что симптоматично, не находите? Нас , юных школяров, у которых еще компот детсадовский на губах не обсох, попросили назвать народы, проживающие на территории нашей огромной страны. Ну и пошло-поехало – грузины, украинцы, таджики, чуваши. Я же, самый умный, встал, назвал Чукчей и засмеялся. Просто тогда очень много анекдотов ходило про этот горячий северный народ. И класс тоже засмеялся. Кол был во всю страницу дневника, жирный и неприветливый. А внизу размашистым менторским почерком учительница первая моя, Нина Беткуловна Чайка, написала, что родителям нужно объяснить ребенку — чукчи тоже люди. Вот.
Товарищ
Journal information